[indent] Сказать, что Сириус устал – значит, ничего не сказать. Его легкие жаром разрывал вдыхаемый воздух, а по лбу текла уже не первая капля пота, теряясь под подбородком, когда его мучения, казалось, закончились, но как бы ни так. Наставник развернулся и махнул рукой немногочисленным зевакам, собравшимся вокруг, видимо, отдавая какой-то приказ. Блэк этого не услышал из-за гулкого стука собственного сердца, шумной пульсацией, словно набатом, стучащего по барабанным перепонкам.

[indent] Пальцы парня сжимали теплое древко собственной палочки, наперевес с которой он чувствовал себя сейчас до неприличия глупо. Бродяга никогда не думал, что может быть настолько слабым и уязвимым, каким был на протяжении десятка последних минут. Ни наследников чистокровных родов, ни учеников самой известной школы чародейства и волшебства не готовили к тому, что однажды они останутся без своей – такой на первый взгляд полезной – палочки, на которую все маги готовы чуть ли не молиться, не выпуская ее из пальцев. А палочка в чужих руках, потерять которую не так уж и сложно, не стоит, как оказалось, и грамма дерьма пикси, если дело касается самозащиты.

[indent] Сириус был зол и расстроен. Разочарован собой. Он был уверен, что сможет показать себя с наилучшей стороны, что уж кто-кто, а он-то ко всему готов. О чем с уверенностью и заявлял с утра, позволив себе проспать вступительную лекцию, которую стоило бы, наверное, как минимум, послушать. Разочарование в мальчишеской груди с каждым прерывистым вдохом росло и ширилось, грозя перерасти в детскую обиду, когда осталось бы только плюнуть на все, топнуть ногой и вовсе отказаться делать что-либо. Детская реакция, часто наблюдаемая Сириусом в детстве у своего младшего брата, но такая неприменимая Бродягой к самому себе, что вызывала в нем некий внутренний спор – диссонанс.

[indent] - Так точно, сэр, мистер Лонгботтом! – Громкие голоса старших товарищей по несчастью, разнесшиеся по полигону, немного отрезвляли, заставляя Блэка собраться и обратить внимание на тех, кто смотрел на него так, как когда-то давно мать – с жалостью. Жалеть себя гриффиндорец, как и любой подросток, прекрасно умел и порой поддавался подобным порывам где-то наедине с самим собой, но вот позволять это делать другим, более того, совершенно незнакомым людям, шатен был не способен и становиться способным не собирался.

[indent] Злиться не на себя, а на этих «олухов» оказалось для Сириуса неожиданно приятно. Злость вытеснила и разочарование, и обиду, и любые другие порывы, которые можно было бы отнести к недостойным проявлениям детскости. Палочка в руках Блэка заискрилась сама по себе, будто подстегивая своего владельца показать этим идиотам на деле все, что он думает об их жалости. Искры шатен не заметил, зато его оппоненты напряглись, по всей видимости, не особенно понимая, что следует от новичка ожидать.

[indent] Злость, помимо всего прочего, будто бы заставила время на полигоне и пульс одного новоиспеченного стажера замедлиться. Он вовсе не успокоился, нет, но смог сосредоточиться на задании, которое прозвучало громко и четко, несмотря на все такое же тяжелое дыхание, норовящее разорвать легкие и убежать далеко-далеко, и стук мощного сердца, разгоняющего щедро сдобренную адреналином чистую кровь по венам. Судя по тому, что говорил Лонгботтом, сейчас Сириус должен был оказаться, так сказать, в своей тарелке и на своей территории. Он должен был атаковать, но не без разбора, хотя хотелось сделать все наоборот, а его оппоненты должны были практиковать защиту.

[indent] — Начинает Блэк, — Фрэнк коротко кивнул, обращаясь к подопечному, при этом уже тише добавив, — по готовности.

[indent] «По готовности» прозвучало как-то снисходительно, как-то раздражающе мерзко, причем настолько, что выполнять приказ и показывать «олухам» их место резко расхотелось. Сириус не страдал параноидальными мыслями, однако, по всей видимости, он нескоро забудет о том, каким разочарованием был для своего наставника в первый день обучения. Ну, или каким разочарованием он был для себя любимого – такого уверенного в себе поначалу.

[indent] Тренировка защиты у стажеров аврората второго курса в итоге прошла успешно, но для атакующего первогодки – выматывающе и скучно. Последнему пришлось наступить себе на горло, задавив гордыню и злость, и выполнить приказ Фрэнка, внимательно наблюдающего за каждым его движением. Последовательно атакуя то одного противника, то другого, задействуя в тренировке большое количество заклинаний из арсенала хоть и способного, но школьника, парень постепенно становился все более подвижным, используя все больше пространства для уворотов от своих же собственных чар. Он показывал мобильность и достойное умение пользоваться палочкой, но внутренне все больше становился собой недоволен. А после окончания «экзекуции» на полигоне и вовсе стал совсем тихим.

[indent] Старший аврор отпустил ребят с защиты отдыхать, а Сириус вернулся к своему наставнику, чувствуя, что и сам не отказался бы отдохнуть или принять душ. Возвращать одежде прежний вид он не стал, так как в брюках такому разгоряченному телу было бы слишком некомфортно, а рубашка и вовсе прилипла бы к спине.

[indent] - Будут еще указания, сэр?